* * *
Ни в чем земном не разуверюсь,
И уходя не прокляну.
Положенное отболею,
Признаю за собой вину.
И может гулкий гром отвесный
Мне ниспошлет пророк Илья, —
Предстану пред Судьей Небесным,
Из глаз потоки слез лия.
И все слова Судьи приемля
Я тоже выскажу свое:
«О Господи, люблю я землю!
Люблю, как любишь Ты ее?»
* * *
Сегодня солнце изменило,
Сегодня солнце не взошло.
С утра печален вид залива,
Залив уныл и отрешён.
Унылы и дорожки сада,
Наклон цветов, а так же трав…
Сегодня туч взошла армада
И дождь грозил прийти с утра.
* * *
Поэтики причиндалы –
И это не самоцель,
К чему о ней споры, скандалы,
Неприязнь злая в конце.
Глубинное, новое выследи,
На свет, поднимаясь со дна…
Поэзия служит мысли,
И чувств королева она.
* * *
Такое вот соображение
Ложится стойко на умы:
У нас одни предположения –
Всё потому, что люди мы.
* * *
Рушились империи
Возникали снова.
В единение верили
Люди, что плохого?
Мира, понимания
Не было и нету,
К ним одно желание
Бродит по бел-свету.
Как обычно дробимся,
Лезем в катакомбы,
Камни шлём и дротики,
Вакуумные бомбы.
Обособясьмаемся,
Ищем, как бы слиться
С бывшим не товарищем –
Жёлтым, бледнолицым.
Так оно и вертится,
Страсть неизгладима.
Но, однако, верится –
Будет мир единым.
* * *
Душе, конечно, надо много –
Но вот толчётся у порога
Привязанная к плоти,
А та полётов против.
* * *
Густой в лесу подлесок –
Стволам матёрым месть;
Да, тесно, очень тесно
От тонкостволья здесь…
Вот так и в жизни бьёшься –
Теснины прёт оброк;
Насена клок нарвёшься,
А то на вилы в бок.
То тот, то этот высох –
Борьба вершит подъём.
Подлесок выше, выше,
Деревьев меньше в нём.
* * *
А наш пытливый разум
Ограничением связан.
Судьба так повелела -
В рамках быть предела.
* * *
Ты бросаешься в море услады,
Ты не видишь за этим утраты.
Ты с желанием своим не сладишь.
Ты не скажешь себе: А куда ты?
Но когда-то приходит прохлада,
Добавляет сомнения доли.
Понимаешь – покаяться надо,
Не хватает ни силы, ни воли.
* * *
Рыдает потёртая скрипка
Пока не отрыт овражек
Телу. Пройдём скрытно,
Потёртость свою не покажем.
* * *
Строятся, рушатся стены
На протяжении лет;
Так и живём с тем мы –
Ибо другого нет.
Войны, болезни, старость
Пули, разящая сталь.
Только одно осталось –
Жертвой однажды стать.
Так оно – не иначе,
Вход лишь в одну дверь.
Глупо, когда плачем
Перед лицом потерь.
* * *
А сладость кого ни приманит? –
Сумеет раздеть до гола.
Сначала дурные желания,
А после дурные дела.
* * *
Неяркие лугов цветы
Иные их не замечают,
Их тихо ветерок качает,
Их мочит дождик с высоты.
* * *
Детство – в мечтах и надеждах.
Юность – в просторах любви.
Слово тёплое – нежность,
Тёплого много вдали.
Кончится яркое лето,
Ветры затеют спор.
И затеряются где-то.
Нежность, надежда, простор.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
