Пусть иудеи требуют чудес,
А греки ищут мудрости, я знаю,
Что только Тот, Кто умер и воскрес
Есть Чудо и Премудрость неземная.
Хранитель ночью и Защитник днем,
Он каждого нужду понять способен;
Как дивен Он в рождении Своем,
В общенье прост, в смиренье бесподобен!
Как лев силён и, словно агнец, тих.
Он весь - Любовь, добро и всепрощенье.
В Нем самых светлых чаяний людских
Телесное святое воплощенье.
В Нем чистота и мысли глубина.
Ее простым Он объясняет просто.
Не гасит Он курящегося льна,
И бережен с надломленною тростью.
В Нем воплотилась истина небес;
Нас обняла пронзенными руками…
А иудеи требуют чудес,
И греки ищут мудрости веками.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
